Если бы нам довелось хоть на миг очу­титься в средневековом городе, то нас поразило бы его антисанитарное состоя­ние. То, что говорится в описании Па­рижа, сделанном в XII веке, в равной степени можно отнести и ко многим дру­гим городам того времени. Улицы были немощеными, в ухабах, постоянно покры­тыми грязью и нечистотами.

Отвод бы­товых сточных вод не был обеспечен. Сточные воды, смешиваясь с уличной грязью, образовывали большие лужи. Для повозок улицы были непроезжими. Дома, большей частью деревянные, рас­полагались, как правило, близко друг к другу. При испарении нечистоты распространяли весьма неприятный запах. Гуси, свиньи и другой домашний скот сновали по улицам, отыскивая себе корм в нечистотах. Содержимое ноч­ных горшков и помои выливались на улицу прямо из окон.

Разумеется, дабы не «благословить» незадачливых прохо­жих, окатив их с головы до ног нечис­тотами, следовало трижды прокричать «Осторожно, вода!». По достоверным сведениям, устройство убор­ных в Париже относится только в началу XVI века.

Не лучше обстояли дела и в немецких городах. Часто из-за большого скопления грязи, покрывавшей улицы, горожанам приходилось носить деревянные башма­ки или обувь на деревянной плат­форме. Вот как описывает город Гота того времени служитель церкви Муконий: «По улицам приходилось ходить в деревянных башмаках или на ходулях. Даже члены муниципального совета хо­дили на заседания в деревянных башма­ках. Придя на заседание, они оставляли свои башмаки у входа в здание муници­палитета, и поэтому всегда можно было точно сказать, сколько человек при­шло на собрание».

Даже самые высоко­поставленные лица часто не были уверены в возможности проехать по улицам горо­да. В неблагополучном состоянии улиц на личном опыте пришлось убедиться са­мому Фридриху III, который, несмотря на предупреждение о плохом состоянии улиц, торжественно въехал в город Тютлинген. Однако при въезде в город его лошадь по брюхо увязла в грязи, откуда ее и всадника с большим трудом удалось вытащить.

В более крупных го­родах, как, например, в Праге, Нюрн­берге, Аугсбурге, к мощению улиц при­ступили лишь в XIV—XV вв. Большин­ство же небольших городов последовало их примеру значительно позже. О том, что вынуждены были предпринимать город­ские власти с целью улучшения сани­тарного состояния улиц, видно, например, из магдебургской городской хроники за 1425 г.: «...в этом году согласно указанию совета по городскому благоустройству близ большого каменного моста, перебро­шенного через реку, была выстроена общественная уборная. Все нечистоты из нее сбрасывались прямо в реку, что привело к значительному загрязнению реки в этом месте».

Плохо обстояли дела, по нашим совре­менным понятиям, также и в средневе­ковых замках. В большинстве этих рыцарских владений отхожие места выполня­лись в виде башенных надстроек с на­клонно устроенным стоком или в виде открытого снизу эркера, расположен­ного на наружной стене замка. При этом нечистоты стекали сначала по стене зам­ка, затем вниз по холму, на котором он был расположен, и далее исчезали в низине. В таком состоянии находились средневековые города еще долгое время. Даже в XVII в. на улицах многих горо­дов можно было видеть свиней, валявших­ся в грязи на проезжей части. Они не только оскверняли улицы, но часто ока­зывались причиной падения всадников. Магистрат Берлина вынужден был в 1641 г. издать указ, по которому за­прещалось выпускать свиней на улицы го­рода. Но и после выхода этого указа состояние улиц ненамного улучшилось, и вслед за ним вышел новый, согласно которому каждый приезжавший в город за покупками крестьянин должен был на обратном пути нагрузить свою телегу нечистотами и вывезти их за пределы города. Предполагалось, что такое меро­приятие позволит в какой-то мере очис­тить улицы от грязи.

Однако даже в Париже, о котором уже шла речь, к этому времени состояние улиц по сути дела не улучшилось. В одном из отчетов за 1697 г. мэр города жалуется на то, что жильцы домов продолжают выплески­вать помои прямо из окон. Канализация появилась в Париже лишь во второй половине XIX в.

 

Примечательно также то, что пишет о Берлине Август Бебель в 1867 г.: «Са­нитарные условия были очень плохи. Канализации не существовало. В водо­сточных канавках, тянувшихся вдоль тротуаров, скапливались помои, и в теп­лые дни они распространяли зловоние. Общественных уборных на улицах или площадях не было. Для приезжих, и в особенности для женщин, это создавало невыносимые условия. Но и в домах уборные были невероятно примитивны. Однажды я пошел с женой в Королев­ский театр. Меня охватил ужас, когда я в антракте вошел в мужскую уборную. По­среди комнаты стоял огромный чан, а вдоль стены было расставлено несколько дюжин горшков, содержимое которых приходилось собственноручно выливать после себя в большой общий чан. Это было весьма по-домашнему и вполне демократично. Только после 1870 года Берлин перешел из состояния варварства в цивилизованное состояние и мог заслужить название столицы».

Еще более жуткую картину описывает Фридрих Энгельс, касаясь санитарного состояния улиц того времени: «...можно увидеть, как здесь, в одном только Лондоне, изо дня в день с затратой огромных средств выбрасывается в море огромное количество навоза. Какие же колоссальные сооружения необходимы для того, чтобы этот навоз не отравил весь Лондон! Даже сравнительно неболь­шой Берлин вот уже по крайней мере тридцать лет задыхается в своих соб­ственных нечистотах».